Ключевой страной, с которой русские связывали планы экспансии, был Афганистан, их «южный брат». Афганистан, богатый природным газом и другими полезными ископаемыми, был для России лакомым куском; введя его в социалистический лагерь, коммунисты осуществили бы давнюю свою мечту. Русские соблазняли соседа вступить в состав Советского Союза еще в 1950-е годы, обучали афганских военных в своих военных академиях, построили шоссе через перевал Саланг от Кабула на север к Советскому Союзу, старались модернизировать отсталую страну, сделать ее жизнь более современной. Все шло по плану, пока в начале 1970-х в Афганистане не начали обретать силу исламские фундаменталисты. Русским виделись в этом две опасности: прежде всего, фундаменталисты могли прийти к власти и оборвать все связи с СССР — этим, с их точки зрения, отвратительным, безбожным коммунистическим режимом. Кроме того, беспорядки фундаменталистов в Афганистане могли докатиться до южных республик Советского Союза с их многочисленным мусульманским населением.
В 1978 году, пытаясь предотвратить развитие кошмарного сценария, Брежнев тайно поддержал государственный переворот, в результате которого к власти пришла Коммунистическая партия Афганистана. Но афганские коммунисты были безнадежно раздроблены на мелкие группировки, лишь в результате длительной борьбы за власть вырисовалась, наконец, фигура лидера — это был Хафизулла Амин, который, однако, не вызывал доверия у советского руководства.
В довершение всего коммунисты не пользовались в Афганистане народной поддержкой, и для того, чтобы удержать партию у власти, Амину приходилось прибегать к жестоким карательным мерам. Этим он добился лишь обратного результата: популярность фундаменталистов росла. По всей стране крепло движение сопротивления, моджахеды — такое название получили повстанцы — поднимали беспорядки, тысячи афганских солдат дезертировали из армии и переходили на их сторону.
К декабрю 1979 года коммунистическое правительство Афганистана было на грани краха. В России члены Политбюро обсуждали ситуацию. Потеря Афганистана могла стать страшным ударом, создавая на границе источник нестабильности, — и это после стольких усилий, после того прогресса, которого уже удалось достичь. Во всех своих неудачах они винили Амина — нужно было убрать его. Устинов предложил свой план: повторить то, что Советский Союз уже проделывал в Восточной Европе, подавляя антикоммунистические восстания. Он высказался за немедленное введение в Афганистан небольшого контингента советских войск, который будет защищать Кабул и дорогу Саланг. Амин будет свергнут. На его место прочили советского ставленника, коммуниста по имени Бабрак Кармаль. Советская армия будет вести себя сдержанно, в то время как афганскую армию следует укрепить и усилить. После этого в стране нужно осуществить модернизацию — она займет около десяти лет, а в результате Афганистан постепенно вольется в Советский блок и станет его стабильным членом. Народ Афганистана, как и все народы, желающие мира, благополучия и процветания, с благодарностью примет социализм, увидев, какие блага он несет им.
Спустя несколько дней Устинов представил свой план руководителю Генштаба Николаю Огаркову. Услышав, что численность армии не должна превышать 75 тысяч человек, Огарков был поражен: с такой армией, запротестовал он, невозможно установить контроль над обширной, гористой территорией Афганистана — ведь это совершенно другой мир, ничего общего с Восточной Европой не имеющий, нельзя подходить к нему с такими же мерками. Устинов стоял на своем: если ввести в Афганистан более многочисленный контингент, пострадает репутация Советского Союза, враги обвинят их в экспансии, будет потеряно доверие стран третьего мира. Огарков напомнил: хотя афганцы сейчас заняты междоусобицами, но из истории хорошо известно, что они способны сплотиться против внешнего врага и выбросить его за пределы своей страны. Кроме того, воюют они яростно и известны своей жестокостью. Называя план безрассудным, он настаивал на политическом разрешении конфликта. Никто не прислушался к этим словам.
План был одобрен на заседании Политбюро и приведен в исполнение 24 декабря 1979 года. Несколько подразделений Советской армии вошли в Кабул, другие продвигались по дороге через перевал Саланг. Амина убрали, не привлекая всеобщего внимания, он был убит, а на его место водворен Кармаль. Мир отнесся к происходящему с осуждением, но советские лидеры полагали, что шум со временем уляжется, как это обычно бывает, — а что сделано, то сделано.
В феврале 1980-го Андропов встречался с Кармалем, втолковывал ему, насколько важно заручиться поддержкой народных масс. Он предложил свой план, обещал всестороннюю поддержку и помощь — в том числе и деньгами. Он объяснял Кармалю: после того как будет налажена надежная охрана государственной границы, создана афганская армия, поднят уровень жизни в стране и народ будет доволен правлением, СССР выведет свою армию по вежливой просьбе Кармаля.
Вторжение прошло как по маслу — все удалось даже лучше, чем ожидали советские лидеры. Казалось, можно былое чистым сердцем рапортовать, что «задание выполнено». Однако спустя несколько недель после беседы Андропова с Кармалем это заявление пришлось корректировать: такого эффекта, как в Восточной Европе, не получилось, моджахедов Советская армия не устрашила. Наоборот, с момента вторжения сопротивление стало разрастаться, в ряды моджахедов вливались не только афганцы, но и мусульмане из других стран. Устинов ввел в Афганистан дополнительные войска и распорядился о проведении наступательных операций в тех районах страны, где были расположены базы повстанцев. Той весной Советская армия провела первую серьезную операцию, заняв долину Кунар при помощи тяжелой артиллерии. Они ровняли с землей целые селения, так что население вынуждено было скрываться в лагерях для беженцев в Пакистане. Очистив район, они отступили.
Через несколько недель стало известно, что моджахеды, не привлекая к себе внимания, снова вернулись в Кунар. Русские добились только одного — теперь афганцы относились к ним еще более настороженно и враждебно, чем прежде, а значит, все больше народу уходили в моджахеды. Что можно было поделать в такой ситуации? Вывести войска из Афга- нистана и позволить моджахедам хозяйничать в стране, набирая силу, было бы слишком опасно, в то же время войск для того, чтобы контролировать все районы, явно недоставало. Приходилось вновь и вновь повторять операции по наведению порядка и обеспечению безопасности. С каждым разом эти операции становились все более жестокими и кровавыми. Таким образом пытались устрашить моджахедов — однако это только придавало им решимости.
Тем временем Кармаль приступил к программам по ликвидации безграмотности, предоставлению больших возможностей для женщин, развитию и модернизации своей страны — он делал все возможное, чтобы привлечь на свою сторону тех, кто поддерживал моджахедов. Но подавляющее большинство афганцев отдавали предпочтение традиционному образу жизни, и попытки коммунистической армии распространить свое влияние возымели обратный эффект.
Что было хуже всего, Афганистан как магнит притягивал тех, кто был не прочь использовать сложившуюся там ситуацию против Советского Союза. Соединенные Штаты с радостью ухватились за возможность посчитаться с русскими за то, что те в свое время поддерживали Северный Вьетнам. ЦРУ не жалело денег и боевой техники для моджахедов. В пограничном Пакистане президент Зуя-уль-Хак отнесся к вторжению советских войск в Афганистан, как к дару небес: сам он пришел к власти несколькими годами раньше в результате военного переворота. Со всех сторон на него сыпались обвинения в убийстве премьер-министра — и вот теперь он получил отличную возможность снискать расположение как США, так и арабских стран, разрешив использовать Пакистан в качестве базы для моджахедов. Египетский президент Анвар Садат, незадолго до описываемых событий подписавший сомнительный мирный договор с Израилем, тоже усмотрел блестящую перспективу укрепить свою репутацию в глазах исламских соседей, направляя помощь друзьям-мусульманам.